«Есть у революции начало, нет у революции конца» — поставивший за время своего пребывания у власти в Минске множество политических рекордов и антирекордов Александр Лукашенко доказал, что это, казалось бы, железное правило работает далеко не всегда и не везде. Год тому назад после подведения официальных итогов президентских выборов в Белоруссии началась самая настоящая революция. Мощная протестная волна вплотную подошла к тому, чтобы вынести Батьку из кресла главы государства, а потом вдруг схлынула, словно ее и не было. Но судьбоносная схватка за будущее Белоруссии вовсе не завершилась, а лишь перешла в иную форму — форму терпеливой игры вдолгую, закулисных маневров и политической войны на истощение.
«Открывается дверь, заходит Джо Байден и выносит мне кипу печенек из Белого дома: «Светлана, у нас замечательные печеньки. Подкрепитесь!» — подобную мизансцену с участием символа белорусской оппозиции Светланы Тихановской в американском Белом доме разыграли совершенно осознанно. В подобной полушутовской манере Кремлю был послан предельно серьезный политический сигнал: на данном этапе в Белоруссии выиграли вы, но ничего еще не закончено.
Политический взрыв, произошедший в Минске в августе 2020 года, имел лишь опосредованное отношение к геополитическим играм вокруг этой страны. Энергия протеста была направлена не против Москвы, а против Александра Лукашенко — лидера, которого на тот момент очень сложно было назвать «пророссийским политиком». Однако за прошедший год многое поменялось. Батька лишился свободы маневра, возможности проводить «многовекторную внешнюю политику» и заигрывать с геополитическими врагами России. Москва предпочла забыть старые обиды и заключить Лукашенко в свои объятия. Белоруссия оказалась в орбите российской политики. Но вот каковы наши реальные возможности влиять на настоящее и будущее этой «планеты»? Как нам не проиграть вдолгую?
Бурление внутри
Летом 1994 года тогдашний лидер Белоруссии, председатель совета министров Вячеслав Кебич с треском проиграл президентские выборы. Вот как Кебич описал в своих воспоминаниях то, что произошло потом — на вторую ночь после выборов и больше чем за неделю до момента вступления Александра Лукашенко в должность главы государства: «В два часа ночи разбудил пронзительный телефонный звонок. Начальник охраны поднял трубку. Слышен только его голос. Но по коротким репликам нетрудно было догадаться, о чем идет речь: «Слушаю вас!.. Да, охрана премьер-министра Кебича... Позвать его не могу, премьер-министр отдыхает... Водитель премьера тоже спит и никуда не поедет... Повторяю: водитель отдыхает и никуда не поедет. Подождите до утра... Нет, вам я автомобиль не отдам. Он понадобится завтра премьер-министру... Предупреждаю: если кто-нибудь попробует нарушить покой премьер-министра, его охрана в соответствии с регламентом примет адекватные меры. Спокойной ночи!» Было уже не до сна. Набросив пижаму, я вышел к начальнику охраны. Он рассказал, что, ссылаясь на указание президентского штаба, начальник гаража совета министров требовал немедленно пригнать мой служебный автомобиль».
Подобное нетерпение можно списать на отсутствие у свежеизбранного президента Белоруссии хороших манер. Но, на мой взгляд, отношение Александра Лукашенко к нормам этикета следует считать вторичным. Первичным является крайне хорошо развитый у Батьки инстинкт власти. В тех же самых воспоминаниях Вячеслав Кебич предался горестным размышлениям:«Мог ли я не проиграть? Конечно, мог... Если бы сполна задействовал, причем на совершенно законных основаниях, административный ресурс, как это делается теперь у нас, в России, в других странах. Не сделал этого по глупости. Я понадеялся на свой штаб, штаб понадеялся на местную власть, местная власть понадеялась на авось... Если бы потребовал от государственных СМИ не забывать о своем государственном статусе и поменьше лить грязи на власть. Если бы взял не раз предлагавшиеся мне богатыми людьми деньги, нанял профессиональных политтехнологов, поощрил активистов инициативных групп, собиравших за меня подписи. Я же хотел бороться по-честному и все подобные предложения отметал с порога».
Александру Лукашенко глубоко чужда подобная рефлексия. В политике он всегда нацелен только на выигрыш — причем любой ценой. Знаковая прошлогодняя телекартинка — вылезающий из вертолета Лукашенко с автоматом в руках — некоторым в России показалась комичной. Но штатский дядька с автоматом может представляться смешным только до того момента, пока он не начнет прицельную стрельбу. Лукашенко ее, как известно, так и не начал. Но в случае необходимости он был точно и морально и физически готов это сделать.
В том, что нынешний режим в Белоруссии устоял, огромную роль сыграла «рука Москвы». Заявление Путина о формировании в России «резерва из сотрудников правоохранительных органов», который в случае необходимости может быть введен в Белоруссию. Массированная помощь в информационной, экономической и политических сферах — если бы всего этого не было, то система власти в соседней стране могла бы сейчас выглядеть совсем по-другому. Но для того чтобы грамотно воспользоваться помощью Кремля, надо тоже что-то собой представлять. В смысле умения удерживать власть и находить остроумные способы нанесения ответных ударов обидчикам Лукашенко представляет собой настоящего «бога политической войны». Посмотрим, например, на изнемогающую под натиском проникающих в нее через широко распахнутую белорусскую границу нелегалов из стран третьего мира Литву. Кому еще, кроме Лукашенко, мог прийти в голову такой грубый, но очень болезненный способ мести?
Конечно, к выборам 2020 года этот «бог политической войны» подошел не в лучшей форме и с неработающей системой опознавания свой-чужой. Однако политической шторм, через который пришлось пройти Лукашенко, вновь обострил его бойцовские качества. О природе и глубине нынешней общественной стабилизации в Белоруссии можно спорить. Кто-то говорит о массовом разочаровании в лидерах прошлогоднего протеста, в их идеях и лозунгах. Кто-то указывает на то, что озлобление участников протеста лишь загнано вглубь и может вырваться наружу при любом удобном случае, который непременно когда-нибудь представится.
Дискуссионным является и вопрос о том, какой объем политического ресурса остался у Лукашенко. С одной стороны, он управляет Белоруссией уже больше 27 лет. С другой — в последний день этого августа Батьке исполнится всего-то 67 лет. Для сравнения: легендарный премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад управлял своей страной до момента, когда ему исполнилось 78 лет. А потом, разочаровавшись в двух своих сменщиках, он вернулся на пост премьера незадолго до своего 93-го дня рождения и вновь ушел на пенсию лишь два года спустя.
Для горячих сторонников Александра Лукашенко в нашей столице эти два факта — сход на нет видимого протеста в Белоруссии и наличие у Батьки теоретического шанса побить рекорд управленческого долголетия Махатхира Мохамада — возможно, и являются достаточным основанием, чтобы заявить: политический кризис в соседней стране закончен! Мы победили! Категорически не соглашусь с таким анализом. Интересы политического выживания Лукашенко и стратегические интересы России в Белоруссии — это все-таки совершенно «разные оперы». Но даже если бы «опера» у нас действительно была одна на двоих, такая страна, как наша, не имеет права «пристегивать» свои интересы к интересам одного отдельно взятого политика.
Вопрос надо ставить шире: насколько долгосрочным российским интересам соответствует динамика общественных процессов и смены поколений в Белоруссии? Попытка понять соотношение сил между тремя основными группами поддержки в белорусском обществе нам ничего особо не дает. Известно, что самой крупной из этих групп является «партия» с условным названием «нам по барабану, кто у власти, лишь бы платили хорошие зарплаты и пенсии». Как утверждают знатоки, по своему удельному весу эта группа сильно «тяжелее» двух, вместе взятых, остальных — «красно-зеленых» (активных сторонников Лукашенко — по цветам нынешнего государственного флага Белоруссии) и «бело-красных-белых», или, если использовать белорусскоязычную аббревиатуру, бэчбэшников, (противников Лукашенко — по цветам государственного флага страны до 1995 года). Известно также, что каждый из этих двух враждующих политических лагерей представляет собой замкнутый информационной пузырь, не очень готовый к восприятию аргументов извне. С определенной (но не абсолютной) долей уверенности можно также утверждать, что «красные-зеленые» сейчас находятся на подъеме, а «бело-красно-белые» — в состоянии психологической фрустрации. Вот, пожалуй, и все.
А вот попытка взглянуть на белорусское общество под другим углом зрения, напротив, дает очень четкие и с российской точки зрения довольно тревожные результаты. В конце июля этого года киевская социологическая группа «Рейтинг» обнародовала итоги очередного опроса об общественно-политических настроениях населения Украины. Среди прочего респондентам был задан вопрос об их отношении к тезису Владимира Путина о единстве русского и украинского народов. Как вы думаете, среди какой возрастной группы обнаружилось наибольшее количество согласных с такой позицией президента РФ — 44%? Никогда не догадаетесь: среди молодежи в возрасте от 18 до 29 лет — то есть среди тех, кто вырос уже в период независимости Украины и формировался как личность на фоне нарастающих гонений на русский язык и русскую культуру.
Как написал в социальных сетях главный редактор киевского интернет-издания Страна.ua Игорь Гужва, подобные неожиданные результаты имеют свое вполне логичное объяснение: «Молодое поколение черпает информацию не из телевизора, а из интернета и социальных сетей. Причем в последнем случае не из политизированных социальных сетей вроде Фейсбука, а из ТикТок и Инстаграм. А в этой сфере — единое русскоязычное пространство, где на одном языке и на общие темы (включая музыку и игры) общаются люди из Москвы, Киева, Минска, Астаны, Харькова, Новосибирска и так далее. И для них очень трудно понять, почему они должны видеть друг в друге врагов».
Вы порадовались? Теперь пришло время поогорчаться. Настроенная наиболее скептически по отношению к России возрастная группа в Белоруссии — это, к сожалению, молодежь. Не видя в своей массе в России врага, новые поколения белорусов в то же самое время не воспринимают нашу страну как центр притяжения или образец для подражания. А вот Польшу — страну, которая взяла на себя функцию координатора политики коллективного Запада по отношению к Белоруссии — воспринимают.
«Поляки смогли выстроить себе имидж успешного и современного европейского государства», — с неприкрытым сожалением сказал мне не слишком расположенный к Варшаве собеседник из минского государственного аппарата. Но не будем раньше времени заламывать руки. У России в Белоруссии есть козыри, которые она пока не использовала.
Их козыри против наших
В апреле этого года я забрел в Москве на выставку в Российских федеральных архивах и наткнулся там на очень любопытный документ — воззвание к населению «бургомистра города Минска» от 7 августа 1919 года: «В ближайшие дни население города Минска будет иметь счастье приветствовать начальника Государства Польского и Верховного вождя Иосифа Пилсудского. Непреодолимая воля его привела к нам победоносные Польские войска с целью освобождения нас от кровавой неволи большевиков. Необыкновенными усилиями, чрезмерным трудом строил он Государство Польское, то государство, которое, будучи сегодня свободным и сильным, несет всем нам теплую заботливость и помощь... А посему выражаю глубокую надежду, что в момент приезда в Минск любимого вождя все население нашего города... примет горячее участие в приветствии его».
У нынешнего польского «любимого вождя» Ярослава Качиньского хватает здравого смысла не обращаться к «населению города Минска» с воззваниями в подобной стилистике. Стилистика сейчас другая. «Польша несет ответственность за своих ближайших соседей», — заявила канцелярия премьер-министра Матеуша Моравецкого после начала острой фазы политического кризиса в Белоруссии в прошлом августе. Но суть от этого не меняется. Политическая, экономическая и информационная экспансия Варшавы проводится пусть более элегантно, но не менее настойчиво, чем во времена Пилсудского.
Еще в 2007 году МИД Польши и польское государственное ТВ создали БелСат — нацеленный на соседнюю страну спутниковый телевизионный канал, вещающий на белорусском языке. В том же году парламент в Варшаве одобрил закон о «карте поляка» — документе, подтверждающем принадлежность иностранных граждан к «польскому народу». Эта волшебная карта дает возможность своему владельцу легально работать на территории Польши без получения специального разрешения, заниматься там предпринимательской деятельностью на тех же условиях, что и местные граждане, пользоваться бесплатной польской государственной системой образования и прочая и прочая.
Формально эта программа нацелена сейчас на граждан всех стран мира. Но статистика говорит сама за себя. На 2019 год первое место количеству выданных «карт поляка» занимает Белоруссия — 143 955, второе Украина — 120 052, а третье Казахстан — 3084. Если вспомнить, что все население Белоруссии составляет меньше десяти миллионов человек, то получается, что «картой поляка» обзавелось более одного процента населения страны. Чтобы получить этот документ, нужно либо представить справку, подтверждающую «активное участие в продвижении польского языка и культуры в течение трех лет», либо доказать наличие польских предков или родственников.
Последнее мало для кого в Белоруссии составляет большую проблему. Когда в период между двумя мировыми войнами вся Западная Белоруссия входила в состав Польши, коренное местное население разными способами — закрытие национальных школ, полонизация имен и фамилий в документах, увольнение с работы лиц «неправильного» вероисповедания — подвергали насильственной ассимиляции. Последний в истории предвоенной Польши воевода Белостокского региона, обладатель гордого прозвища Карниз — Генрих Осташевский (чтобы спастись от толпы бунтующих рабочих, ему однажды пришлось выпрыгнуть в окно) — писал в 1939 году в докладе начальству: «Белорусское население представляет собой пассивную массу без национального самосознания, без государственных традиций... Надо, чтобы оно мыслило по-польски и училось по-польски в духе польской государственности».
Однако самым сильным козырем современной «польской государственности» являются экономические успехи этой страны. В период с 1989 по 2018 год ВВП Польши вырос на 826,96%, показав лучший результат в Европе. Согласно статистике Мирового банка, с 2009 года Польша стабильно числится в списке государств с высоким уровнем дохода населения (Россия попала в этот список лишь однажды — в 2012 году, а уже в 2013 году из него вылетела). В пересчете на душу населения ВВП Польши составляет 35 957 долларов, ВВП России — 29 485 долларов, а ВВП Белоруссии — 20 578 долларов. Конечно, разрыв между показателями Польши и России не выглядит совсем уж драматичным, но этот разрыв есть. Кроме того, эти цифры — средняя температура по больнице. А вот температура, которую со своей колокольни видит среднестатистический гражданин Белоруссии. Граничащие с его страной Брянская, Псковская и Смоленская области России относятся к числу самых экономически депрессивных регионов РФ и обладателей самой плохой демографии.
Успех притягивает. Что Россия может противопоставить притяжению успеха Польши? Как ни странно, многое. Например, тот факт, что если Белоруссия пойдет по тому «европейскому пути», к которому ее настойчиво подталкивают в Варшаве, то она получит совсем не результаты, которые в свое время получила сама Польша. Как рассказал мне блестящий знаток этой страны, политолог Юрий Солозобов, у польского экономического чуда несколько причин.
Польша сумела создать экономику, в которой не доминируют олигархи, но зато себя хорошо чувствует средний и малый бизнес. Польша сумела создать конкурентоспособную в европейских условиях аграрную отрасль, построенную опять же на латифундиях. Но вы помните анекдот о том, как родившегося в бедной семье мультимиллионера попросили рассказать о секретах его бизнес-успеха: «Когда я был маленьким мальчиком, мама однажды дала мне на завтрак яблоко. Я его продал и купил на вырученные деньги два яблока. Я их тоже продал и купил на вырученные деньги четыре яблока. А потом мой богатый дядя оставил мне в наследство миллион долларов!» В случае с Польшей в роли такого «богатого и щедрого дядюшки» выступил Европейский союз — или, если быть более точным, — главный финансовый спонсор ЕС Германия.
В то время, когда многие страны бывшего социалистического лагеря очертя голову побежали в Европейский союз и были согласны на любые условия, лишь бы их приняли в этот «клуб богачей», поляки долго и упорно торговались об условиях своего вступления. В итоге Варшава в течение многих лет была крупнейшим получателем безвозмездной многомиллиардной финансовой помощи из так называемых структурных фондов ЕС. Поляки в этом плане оказались очень крутыми? Однозначно. Но дело не только в их крутизне. Дело еще в осознанной политике одного из главных финансовых доноров этих фондов — Германии. Немцам было выгодно превратить своего крупного соседа и партнера в экономически сильную державу. Они в такое превращение вложились и сейчас «получают дивиденды на свои инвестиции». Например, объем германского экспорта в Польшу почти в три раза превышает объем германского экспорта в Россию.
Почему этот «богатый дядюшка» не может выступить в аналогичной роли и по отношению к Белоруссии? Потому что надорвался наш «дядюшка» — надорвался и устами своего главного дипломата Жозепа Борреля высказывается сейчас в следующей стилистике: «Европейский союз — это не благотворительная организация и не банкомат». Конечно, это данное конкретное высказывание было адресовано непосредственно Владимиру Зеленскому. Но в европейской политике есть сейчас «грязный секрет», который известен всем и каждому, но о котором считается неприличным говорить вслух. Состоит этот секрет в том, что последнее масштабное расширение ЕС в 2004 и 2007 годах было ошибкой. В отличие от проворных поляков, многие бывшие страны соцлагеря были не готовы к вступлению в «клуб богачей». Европейский союз откусил гораздо больше, чем он смог проглотить. От этого политико-экономического «несварения желудка» ЕС не смог избавиться до сих пор.
При нынешних реалиях в связке с ЕС Белоруссии светит роль эксплуатируемого «бедного родственника». В связке с Россией Белоруссия может избежать деиндустриализации, депопуляции, разрушения социальной структуры общества. Проблемы экономического взаимодействия Москвы и Минска общеизвестны. Вечные споры о том, кто кому сколько должен и кто кого кормит и содержит. Взаимное непонимание, вызванное разными моделями управления экономикой в двух странах. И это я только начал перечислять. Но наши экономики все равно являются совместимыми и взаимодополняющими. Если Россия сумеет правильно разыграть свои карты, то тема интеграции станет ее главным козырем, а если не сумеет — то главной зоной уязвимости.
С Россией, но не в России
В опубликованных пятнадцать лет тому назад мемуарах первого министра иностранных дел независимой Белоруссии Петра Кравченко есть один крайне пикантный фрагмент: «В 1997 году у меня состоялся интересный разговор с одним из крупных российских руководителей. Он мне сказал:
— Знаете, единственная страна на постсоветском пространстве, откуда доносят на своих совершенно бесплатно, — это Беларусь. В Таджикистане мы должны покупать чиновников, в Грузии тем более, а ваши сами бегут, по доброй воле. Мы не просим, а они сдают — губернаторов, министров, премьера, сдают Лукашенко...
— А как вы думаете, почему? — заинтересовался я.
— Да по той простой причине, что большинство белорусских чиновников пока не верят в белорусскую государственность. И на всякий случай готовят тылы.
Возможно, в начале нынешнего века так оно еще и было. Но за прошедшие два десятилетия ситуация радикально поменялась. Кто-то в Москве еще может по инерции рассуждать в логике «курица не птица, Белоруссия не заграница». Но сама Белоруссия ощущает себя уже совершенно по-другому. В стране сформировалось государственное и национальное самосознание. Недавно я задал своему знакомому из минского государственного аппарата, казалось бы, технический вопрос — насколько проходной является идея о появлении у двух стран единого эмиссионного центра, расположенного в Москве. Вот его ответ: «Эмиссионный центр — один из элементов независимости. Может, на деле он и не очень нужен, но раз он есть, то, значит, так надо. От независимости отказываться никто не готов. Мы не готовы, например, менять наши синие белорусские паспорта на ваши красные. У нас уже выросло несколько поколений, которые не знают иной жизни, кроме жизни в независимой стране. Лично я вырос в СССР. Я готов к объединению. Но у тех, кто родился после 1985 года, совершенно другие взгляды».
Гуляя в 2007 году по Уфе, я был несколько покороблен развешанными повсюду плакатами: «450 лет вместе с Россией». В этом лозунге я — возможно, совершенно несправедливо — видел скрытый намек на претензии тогдашнего руководства Башкортостана на отдельность. Но то, что звучит двусмысленно применительно к субъекту Российской Федерации, является единственно правильным фундаментом политики Москвы по отношению к Белоруссии. Вместе с Россией. Рядом с Россией. Но не в России. Наша страна ни в коем случае не должна восприниматься как сила, которая несет в себе угрозу для суверенитета и независимости Белоруссии.
Всегда ли российский политический класс тонко чувствует эти нюансы? Не уверен. Приведу еще одну крайне важную цитату своего знакомого из минского государственного аппарата: «Люди не понимают, где именно находится та грань в отношениях с Россией, которую нельзя переходить. Чем меньше людям рассказывают о конкретных договоренностях в сфере интеграции, тем сильнее их настороженность».
Настороженность — это точно не то чувство, которое граждане Белоруссии должны ощущать по отношению к России. Проталкиваемый Варшавой вариант «европейского будущего» своего соседа, с моей — пусть пристрастной, но все равно искренней — точки зрения, однозначно является пустышкой. Но у этой пустышки яркая, красивая и привлекательная обертка. Можно, конечно, спорить: мол, то, что находится внутри обертки, гораздо важнее самой обертки. Но чтобы «оценить разницу», обертку ведь сначала надо развернуть, правильно?
Судя по тем разговорам, которые я имел, в российских верхах есть понимание всей сложности и деликатности задачи, которая стоит перед нашей страной на белорусском направлении ее политики. Вот что, например, мне сказал видный представитель российского государственного аппарата: «Москва не настаивает на какой-то углубленной форме политического объединения. Максимум, о котором можно говорить — и то в отдаленном будущем, — это некая конфедерация с сохранением независимости двух стран. Если в Белоруссии кто-то думает по-другому, то эти люди живут еще в ельцинском периоде истории, когда всякие разные мысли действительно были. Сейчас Москва говорит совершенно о другом. Сейчас Москва говорит об экономической кооперации во всех ее формах, каждая из которых несет Белоруссии один только позитив — в виде, например, дополнительного экономического развития, создания новых рабочих мест и еще большего расширения рынка сбыта для белорусских товаров. Чем быстрее это осознают коллеги в Минске, тем будет лучше для Белоруссии».
Пообещать, конечно, можно все что угодно. Но вот цифры, которые красноречивее любых риторических изысков. Речь идет об экономическом сотрудничестве двух стран за период с 2009 по 2019 год. Экономия Белоруссии на льготной стоимости российского нефти и газа получила 70,244 миллиарда долларов. Льготные государственные кредиты Москвы Минску — 16,4 миллиарда долларов. Объем сельскохозяйственного и промышленного экспорта Белоруссии в Россию — 111,26 миллиарда долларов. Последний пункт может показаться лишним в этом списке. Но на деле он является в нем чуть ли не самым ключевым. Альтернативных рынков сбыта своей продукции в таком объеме у Белоруссии нет и не предвидится. Надо ли мне еще как-то доказывать, что мы нужны друг другу?
Я долго бился над яркой, логичной и убедительной концовкой этого материала, но так ничего и не добился. Потому не добился, что совершенно непросматриваемой является концовка нынешней игры вдолгую в Белоруссии. Будущее всегда покрыто туманом. Но применительно к соседней стране это верно вдвойне. Александру Лукашенко удалось заморозить ситуацию. Но вот сколько будет действовать эта заморозка? И в каком состоянии Белоруссия из нее выйдет? Вопросы есть, а вот ответов пока нет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий