Сергей Глазьев: «Болтанку» рубля необходимо прекратить (начало данного выступления) здесь
Снятие манипулирования валютно-финансовым рынком со стороны спекулянтов даст возможность стабилизировать курс рубля. У нас на это есть все возможности. Объем валютных резервов превышает денежную базу рубля более чем втрое. Поэтому при таких валютных резервах и при такой низкой монетизации экономики обеспечить стабильный курс рубля, как того требует конституционная обязанность Центрального банка, в общем-то, большого труда не представляет.
Без этого мы обречены и дальше находиться в плену неэквивалентного внешнеэкономического обмена. Каждый спекулятивный удар обходится нашей экономике в 5% ВВП вывезенного капитала. Каждая девальвация рубля – это потоки вывоза денег из страны, бόльшая часть из которых улетучивается навсегда. И это невозможность планировать никакие инвестиции. До тех пор, пока рубль не будет стабильным, мы не сможем ни наладить долгосрочный инвестиционный процесс в экономике, ни стимулировать инновационную активность, где горизонт планирования должен быть не менее трех-пяти лет. И не сможем решить задачу защиты нашей валютно-финансовой системы от внешних атак.
Как только мы сумеем стабилизировать курс рубля, можно говорить о реализации опережающей стратегии развития при условии, что денежные власти перейдут наконец к политике восстановления кредитования экономики. Возможности для роста у нас большие сохраняются, несмотря на падение цен на нефть.
На этой таблице показана стратегия опережающего развития, которую мы с коллегами в Академии наук не первый год предлагаем.
Это сложная стратегия, которая включает в себя пять элементов. Форсированный рост нового технологического уклада, где возможные темпы роста составляют порядка 30% в год при условии наращивания инвестиций не менее 50% в год. Ключевые направления нового технологического уклада – это информационно-коммуникационные, биоинженерные, цифровые аддитивные технологии.
Ядро этого технологического уклада растет в мире с темпом как раз около 30% в год. Динамическое наверстывание в высокоразвитых сегментах экономики – это высокотехнологические отрасли, где мы обладаем возможностью производства конкурентоспособной продукции, но не производим ее из-за отсутствия кредитных ресурсов. Классический пример – авиационная промышленность, которая не может 30 лет стать на крыло, потому что некому финансировать лизинг самолетов. Здесь темпы роста могут быть от 10 до 30% по разным отраслям экономики.
Догоняющее развитие, которым наше правительство занимается – это небольшой вклад в экономический рост. Но тоже процентов пять можно получить за счет импорта современных технологий. Углубленная переработка сырья, о которой многократно много лет говорят. Но для того чтобы добиться развития нефтехимии, комплексной переработки леса, углубления переделов металлургии, нужны огромные инвестиции. И здесь тоже не обойтись без расширения кредита.
Наконец, стимулирование инновационной активности – это наиболее долгосрочное направление стратегии. Но на первых порах это направление может дать от 5 до 10% прироста. В среднем общий экономический эффект в результате такой стратегии опережающего развития мы оцениваем в темпах роста не менее 8% прироста в год валового продукта при условии, что инвестиции будут наращиваться на 16% в год. Возможности, которыми мы располагаем и наши партнеры, на следующем слайде – активизация имеющихся резервов экономического роста.
Вы видите, они существуют, прежде всего, в незагруженных производственных мощностях и в России, и в других государствах Евразийского экономического союза. Загрузка мощностей составляет 60-70%. И замечу, что у нас нет проблем с трудовыми ресурсами, в настоящий момент они избыточны.
На многих предприятиях сохраняется скрытая безработица, связанная с тем, что не загружены опять же производственные мощности. Пандемический кризис привел уже сейчас, по последним данным, к 600 тысяч утерянных рабочих мест. У нас общий рынок труда с Казахстаном, Кыргызстаном. И Узбекистан, вы знаете, вызвался наблюдателем в Евразийском Экономическом Союзе. Сохраняется приток квалифицированных кадров с Украины. И у нас нет ограничений ни по трудовым ресурсам, ни по основному капиталу, ни по научно-техническому потенциалу, ни по сырьевым возможностям.
Главное узкое место мы сами себе создали путем прекращения кредитования экономики из-за искусственного взвинчивания процентных ставок.
Вы видите таблицу, здесь потенциал увеличения загрузки производственных мощностей дает нам возможность увеличить темпы экономического роста примерно в два раза, даже в два с половиной раза в Белоруссии промышленность, например. Это оценки, которые мы имеем по статистическим данным нашего департамента статистики Евразийского экономического союза.
Таким образом, выход на опережающее экономическое развитие есть, он возможен. Он возможен за достаточно короткое время. Но для этого нам необходимо перейти наконец к реализации.
Следующий слайд показывает схему реализации системы стратегического управления развитием экономики.
Закон, к сожалению, уже пять лет назад принятый, не действует до сих пор в полной мере. Нет у нас пока даже фундаментальных документов по основным направлениям экономического развития. Но тем не менее, при условии полномасштабного запуска закона о стратегическом планировании; при том, что он будет подкреплен реальными механизмами управления, – это, прежде всего, гибкая денежно-кредитная политика, ориентированная на кредитование предприятий реального сектора экономики – она должна быть привязана к стратегическим планам развития экономики. К той самой стратегии опережающего развития, о которой я сказал.
И я хочу обратить внимание, что все необходимые инструменты для запуска такого механизма юридически уже существуют. Наряду с законом о стратегическом планировании, в законе о промышленной политике прописан механизм специальных инвестиционных контрактов, которые могут составить ткань индикативного планирования, когда совместно разрабатываемые стратегические планы с одной стороны опираются на обязательства предприятий внедрять новые технологии и создавать новые рабочие места. А с другой стороны государство гарантирует и определенный льготный налоговый режим, и, самое главное, – доступ к долгосрочным кредитам.
На последнем я остановлюсь чуть-чуть подробнее.
Следующая картинка показывает – не в первый раз я ее показываю – предлагаемую схему денежной эмиссии.
Почему я хочу еще раз на это обратить внимание? Вы знаете, Центральный банк снизил процентную ставку. Но беда в том, что за последние пять лет у нас фактически остановлен трансмиссионный механизм банковской системы, который обеспечивает трансформацию сбережений и кредитной эмиссии в инвестиции. Коммерческие банки ориентированы на спекуляции. Доля инвестиционных кредитов в активах наших коммерческих банков не превышает 5%, а доля кредитного финансирования инвестиций долгие годы не поднимается выше 8%. Бόльшая часть инвестиций предприятия делают за свой счет или за счет бюджета.
При такой системе, конечно, ни о каком экономическом развитии современном говорить не приходится. Потому что в основе механизма финансирования экономического развития лежит долгосрочный кредит под приемлемые процентные ставки, надежный, который не пересматривается каждый год, без риска отбора залогов. К сожалению, это залоговое рейдерство приобрело сегодня колоссальный размах со стороны банков. Банки необходимо ориентировать на кредитование инвестиций. В ситуации, когда 80% активов банков – это государственные банки, это сделать нетрудно, была бы политическая воля. Но я хочу обратить внимание на механизм, который должен быть внедрен, для того чтобы заработала кредитно-инвестиционная система.
Мы должны перейти к целевому кредитованию экономики, когда Центральный банк, располагая возможностями так называемых специальных инструментов рефинансирования, обеспечивает выделение целевых кредитных линий под те или иные задачи, которые затем принимаются коммерческими банками-агентами, которые берут на себя обязательства эти кредиты доводить до конечных заемщиков по разумной процентной ставке. А заемщики берут на себя контрактные обязательства реализации этих инвестиций.
Это сочетание специальных инструментов рефинансирования и специальных инвестиционных контрактов как раз и позволяет добиться восстановления механизма кредитования инвестиций. На первых порах, по нашим оценкам, необходимо вернуть в экономику хотя бы те 10 трлн. рублей, которые были изъяты за последние пять лет Центральным банком вследствие повышения процентной ставки. Сегодня Центральный банк должен экономике примерно 4 трлн. рублей, которые он изъял через депозиты и облигации. Нужно эти деньги вернуть не просто в экономику, а в реальный сектор. Причем это должны быть целевые кредиты. Потому что по опыту не только 2014-2015 или 2009 годов, но буквально недавно, в марте, вы знаете, было принято решение влить в экономику более 3 трлн. рублей через банки.
Центральный банк создал эти кредитные ресурсы, коммерческие банки их получили. Но они употребили почти все эти деньги на валютные спекуляции. В итоге банки получили прибыль на раскачке курса рубля порядка 150 млрд. рублей, а реальный сектор кредитов так и не дождался. Чтобы избегать таких флуктуаций на рынке, необходимо создать механизм целевого долгосрочного кредитования. Само по себе снижение ключевой ставки здесь никакой роли не окажет. Дешевые кредитные ресурсы могут снова уйти на валютный рынок. А чтобы они шли в реальный сектор, необходим контроль за конечным использованием этих средств.
Соответствующие цифровые технологии известны, не будут на них останавливаться.
Окончание следует
Сергей Глазьев, академик РАН, заведующий кафедрой экономической политики и экономических измерений Государственного университета управления. Из выступления на сессии Московского Экономического Форума «COVID МЕНЯЕТ МИР. Оздоровление России – экономическое, психологическое, социальное» +
Комментариев нет:
Отправить комментарий