Или бизнес помогает классным IT-коллективам в вузах, или нам всем труба

В мире идет битва за таланты. Они очень нужны, например, компании… «Макдональдс». Каждый заштатный вуз в своей газете пишет, что у них учится много, в их понимании, талантов. Таланты, только настоящие, нужны и нам – для того, чтобы учить одаренных детей и чтобы они шли к нам учиться. Поэтому лучших надо сохранять, во-первых, в стране, а во-вторых, в университетах, так как путь к модернизации страны лежит, по словам экономиста Александра Аузана, через мозги, а не через деньги и технологии.

Первая проблема, так или иначе, может быть решена, например, за счет развития предпринимательства, так как при этом можно иметь не только интересную работу, но и деньги. Например, выпускник физико-математического лицея № 239 в Санкт-Петербурге Эдуард Гуринович в 24 года является сооснователем онлайн-аукциона подержанных автомобилей CarPrice. В декабре прошлого года через этот аукцион было продано 1600 машин почти на миллиард рублей. Это был первый месяц, когда по числу проданных подержанных автомобилей сервис опередил автодилера «Рольф» – одного из пионеров российского авторынка.

А вот с сохранением талантов в университетах (у нас в ИТМО на постоянной основе работают несколько чемпионов и призёров чемпионата мира по программированию и ряд других очень способных молодых людей) дело обстоит иначе. Преподавание для кого-то является очень интересной работой, но за неё мало платят. Творческий выход в университете один – заняться наукой. В этой связи приведу слова российского гения – хирурга Н.И. Пирогова: «Отделить учебное от научного нельзя. Но научное без учебного всё-таки светит и греет, а учебное без научного – только блестит». А как обстоят дела с оплатой этой формы труда?

Например, мы подавали заявку на продление одного из грантов Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и просили за эту работу один миллион рублей на год на 10 человек! Больше не просили – знали, что не дадут. Эксперты высоко оценили работу в прошедшем году и рекомендовали дать на следующий год 700 тысяч рублей. Фонд, видимо, посчитал, что это для нас будет слишком роскошно, и выделил… 345 тысяч. Спасибо и за это. Теперь препарируем эту сумму: почти половина уйдет в налоги, остается 170 тысяч. Этого мало даже для одного исполнителя – всего по 14 тысяч рублей в месяц, а тут на десять человек. Даже если реально исполнителей будет меньше, то все равно это не деньги.

ИТМО попал в число российских университетов (их 21), которые входят в «Программу повышения международной конкурентоспособности», она же «Программа 5 в 100». По результатам защиты дорожных карт на 2016 год перед международным советом мы попали в число семи лучших университетов, которым будет выделена максимальная субсидия. Она чуть меньше прошлогодней, что позволит платить нашим ведущим молодым ученым зарплату порядка 100 тысяч рублей «грязными». Однако если бы мы попали не в первую, а во вторую семерку, то мы бы могли платить этим ребятам только по 60 тысяч, а в третью – чуть больше 15.

И на этом бы всё закончилось – все ребята ушли бы из университета. Уйти им есть куда – их взяла бы практически любая IT-компания в России и в мире. Именно поэтому им платить меньше, чем мы платим сегодня, нельзя! И не надо предлагать им заниматься какой-либо производственной или предпринимательской деятельностью в университете – кто-то в стране, кто способен заниматься наукой, должен же ей заниматься. Или всё-таки нет? Или должен, но в бедности, при условии, что предложения на прохождение собеседований (например, из Google), а то и сразу на работу, все приходят и приходят?

За указанные деньги в рамках «Программы 5 в 100» наши сотрудники, в частности, должны опубликовать «немереное» число работ, проиндексированных в отчетном году в базах данных Scopus и Web of Science. Следовательно, мало статью написать, её должны принять к публикации, опубликовать, и она должна быть включена в одну из указанных баз. Реально все это можно выполнить только в трудах международных конференций, так как там все сроки заранее известны, в то время как в журналах по срокам это обеспечить значительно сложнее. Однако и этого сегодня для обеспечения конкурентоспособности мало: публикации должны быть высокорейтинговыми и цитируемыми. При публикациях в трудах конференций можно обеспечить цитируемость, а высокий рейтинг – нет. Но доклад и публикация его в трудах конференции – это кратчайший путь попадания в указанные базы, однако, чтобы не пугать читателя, не буду писать, сколько стоят оргвзнос (даже студенческий), билеты, гостиница и суточные, но, как ни странно, эти деньги находят даже африканцы…

В общем, как говорится, все перечисленное на любителя. И такие любители еще, к счастью, есть. В настоящее время мы проводим исследования в трех направлениях: автоматное управление, машинное обучение и биоинформатика. При этом наибольших успехов (по формальным показателям) наши ребята добились в третьем направлении, работая совместно со специалистами из университета Вашингтона в Сент-Луисе. Это, в частности, выразилось в публикации статей в таких журналах, как Immunity (импакт-фактор – 21.56, SJR – 13.28), Molecular Cell (14.02, 10.97) и Cell Host & Microbe (12.328, 6.81). Ещё у них приняли к печати статьи в журналы Nucleic Acids Research (9.11, 6.16) и Nature Genetics (29.352, 19.545)!

В журнале «Эксперт» 2016, № 23 опубликован предметный рейтинг университетов России. В разделе «Компьютерные науки» (Computer Science) университет ИТМО занял пятое место после МГУ, Высшей школы экономики, МФТИ и СПбГУ, но по доле (в процентах) университета в общем числе российских публикаций в предметной области мы заняли второе место (7.0), после МГУ (7.3). На третьем месте по доле публикаций «Вышка» (5.5), на четвертом СПбГУ (4.5).

Существуют и другие возможности повышения благосостояния научных работников, например, весьма приличные гранты Российского научного фонда, однако из-за огромной конкуренции со всеми научными работниками страны, а не только университетов, их очень трудно получить (знаю по своему опыту – выигрывал). Для молодых учёных есть свои гранты. Так, например, РФФИ уже несколько лет выдает двухгодичные гранты в номинации «Мой первый грант» (450 тысяч «грязными» в год), которые получают несколько наших ребят.

Еще можно выиграть, например, конкурс РФФИ по проектам фундаментальных научных исследований, выполняемых молодыми учеными – докторами или кандидатами наук, в научных организациях РФ в 2016-2018 гг. Один наш молодой кандидат наук такой грант выиграл – это 1 700 000 рублей в год (около 70 тысяч рублей «чистыми» в месяц, что совсем неплохо). За эти деньги человек должен публиковать не менее двух статей в год. При этом в отчет не могут быть включены научные работы, направленные в редакцию до начала выполнения проекта, и/или работы, в которых отсутствует ссылка на поддержку проекта фондом, что не позволяет отчитываться этими статьями по другим грантам. Теперь вопрос: через два года грант кончится, и что делать? При этом все понимают, что с компаниями-лидерами IT-индустрии в стране и в мире вряд ли случится такое, что через два года они не смогут платить людям, которые отлично работают у них, и поэтому свою судьбу надежнее связывать с ними. Будет ли там интересней работа – большой вопрос.

Еще можно выиграть, например, премию Правительства Санкт-Петербурга победителям конкурса грантов для студентов, аспирантов вузов и академических институтов, расположенных на территории Санкт-Петербурга, в размере 20 тысяч рублей для студентов и 50 тысяч рублей для аспирантов (не в месяц, а единовременно). Также молодые ученые и молодые кандидаты наук вузов и академических институтов, расположенных на территории Санкт-Петербурга, могут получить субсидии. Максимальный размер субсидии для молодых ученых составляет 100 тысяч рублей, для молодых кандидатов наук – 150 тысяч (также единовременно), а для нормальной жизни надо такие суммы получать ежемесячно и в течение многих лет подряд.

При этом мой опыт показывает, что молодым людям, обладающим способностями, как у моих сотрудников, значительно проще пройти собеседование, например, в Google, получить 10 и более тысяч долларов месяц на долгие годы, плюс бонусы, чем постоянно мучиться, добывая финансирование на проведение научных исследований. Некоторые из этих сотрудников настолько талантливы, что могут на работе в компании включить свой мозг процентов на тридцать, и до конца жизни отдыхать от напряженных тренировок и соревнований по математике и программированию в школьные и студенческие годы, которые требовали стопроцентного напряжения ума.

Из изложенного также следует, что работая очень напряженно, молодой талантливый человек всё-таки может выжить в нашей стране, занимаясь преподаванием и наукой, но для того, чтобы это было надежно и устойчиво, успешным научно-педагогическим коллективам должны помогать IT-компании. Это связано с тем, что в борьбе за гранты бывают поражения и перерывы, а потребность в пище, особенно у детей научных работников, не исчезает, вне зависимости от того, получил их отец в данный момент финансирование или ещё нет. Помогать необходимо, так как иначе все таланты «разбредутся» и учить «нормальных» детей будет некому, что очень скоро почувствуют не только российские, но и ведущие зарубежные компании, в которых сейчас работает много наших программистов. Помощи от них не жду, потому что, во-первых, не дадут, а, во-вторых, не ровен час, нас за это объявят «иностранными агентами».

В 2008 году я выступал перед руководителями компаний IT-отрасли и предложил вспомнить предложение бывшего министра финансов Лившица о том, что для решения всех проблем в России есть один способ: «делиться надо». Это не вызвало восторга у окружающих, и я усугубил ситуацию, сказав, что «для того, чтобы вырастить урожай, нельзя сжирать весь посевной материал». После этого я пояснил, что, по моему мнению, компании должны помочь нам сохранять в университетах молодые таланты, которые способны преподавать и заниматься наукой. Тогда они смогут вырастить для этих компаний специалистов, желающих работать в промышленности. В противном же случае «линия жизни» прервется, и готовить классных специалистов для отрасли будет некому.

После этого я сформулировал инициативу «Сохраним в университетах лучших!», которая нашла поддержку у ряда компаний, помогающих нам либо в знак благодарности за классных специалистов, работающих у них, либо понявших, что мы занимаемся «богоугодным делом», и нам надо помогать. Перечислю некоторые компании, помогающие нам сейчас: Jet Brains, «Яндекс», «Одноклассники», Devino Telecom. Эта помощь позволяет страховать наших молодых людей от секвестров и прочих финансовых неурядиц, происходящих в государстве.

При этом помощь должна обеспечиваться не одной компанией, а сразу несколькими, так как в противном случае наши ребята в непрерывно меняющемся мире могут оказаться практически без финансовой поддержки. Приведу пример. В течение нескольких лет нам помогала компания «ТРАНЗАС». После безвременной кончины её вице-президента Виктора Александровича Годунова они поддержали наше предложение об учреждении стипендии его имени в области информационных технологий студентам и аспирантам кафедры «Компьютерные технологии» нашего университета. Размер пожертвования был 500 тысяч рублей в год (отмечу, что стипендии студентам и аспирантам не облагаются налогом). При этом допускалось, чтобы один стипендиат мог получать целый учебный год по 50 тысяч рублей в месяц! Однако у этой компании повторно сменились акционеры, и стало даже неясно, с кем разговаривать о стипендии.

В некоторых других компаниях через какое-то время возникает желание «упорядочить отношения с нами». Это выражение – интеллигентная замена фраз «уменьшить помощь» или «предложение работать на них». В некоторых случаях удавалось отбиться за счет следующей фразы: «Мы не просим работу, мы просим помощи». В тех случаях, когда эта фраза «не проходила», я говорил: «Если Ваша компания больше не способна помогать нам, то, мне кажется, что эту помощь вполне могут оказать нам Ваши сотрудники – наши выпускники». Часто после этого деньги неожиданным образом у компании находились! Как сказано у Корнея Чуковского: «Нелёгкая эта работа – из болота тащить бегемота», но я все ещё пытаюсь.

При этом хочу отметить, что я категорически против того, чтобы наши молодые таланты занимались на кафедре проектной деятельностью. Мой более чем сорокалетний опыт работы в АО «Концерн «НПО «Аврора» свидетельствует о том, что никакой удачный проект никогда не заканчивается – либо производится его модернизация, либо создается его новое поколение. Проект всегда горит, а голова всегда занята им 24 часа в сутки. Кроме того, на кафедре за него обычно платят значительно меньше, чем на «производстве». Образно говоря, лучше не делать проект для Google, а идти туда работать, тем более что этим, скорее всего, всё и кончится, даже если проект начинался на кафедре.

Вот что по поводу помощи говорил один из основателей компании HP Дэвид Паккард: «Общественные учреждения дают нравственные ценности, воспитание и образование, которое люди получают в школах, университетах, церквях и других подобных учреждениях. Эти вещи очень важны для работы нашей компании. Мы принимаем это, особо не раздумывая. Обдумав более серьёзно, мы поняли, что если бы всего этого не существовало, то наша способность выполнить работу сильно пострадала бы. Следовательно, у нас – и у компании, и у отдельных сотрудников – есть определённые обязанности по поддержке этих учреждений. Компания делает пожертвования во многие организации, и мы будем рады, если наши сотрудники по доброй воле сделают то же самое». Дело обстоит за немногим – внедрить эту часть культуры ненавистных нам сегодня американцев.

А вот дополнительный бонус стране, городу, университету и помогающим нам компаниям: успехи наших ребят еще в одной области – в спортивном программировании, в котором студенты Университета ИТМО шесть раз побеждали и пять раз занимали третье место на командном студенческом чемпионате мира по программированию. Об этом президент РФ Владимир Путин дважды упоминал в 2015 году на Петербургском международном экономическом форуме и в образовательном центре для одаренных детей «Сириус» в Сочи.

См. также: «ICPC 2016: свидетельские показания»>>

Материальная помощь компаний помогает и в этой области нашей деятельности, так как для поиска талантов надо проводить олимпиады разных уровней для школьников и студентов, летние и зимние компьютерные сборы школьников всей страны, тренировки и сборы школьников Санкт-Петербурга, сборы и тренировки студентов и многое другое. Кстати, хочу отметить, что часто обсуждается вопрос куда исчезают и чего добиваются олимпиадники. Не буду говорить про всех, укажу только на список работ моего ученика: чемпиона мира по программированию, кандидата технических наук Максима Буздалова – доцента нашей кафедры. Еще есть вопросы?

Наши уникальные достижения в области спортивного программирования в настоящее время в некоторой степени коммерциализированы. Приведу примеры. Мы организовали «Всемирную школу программирования чемпионов мира из Университета ИТМО», в которой смогли вывести в финал чемпионата мира команды таких всемирно известных университетов как ETH (Цюрих) и UCLA (Лос-Анжелес). Проводим совместно с компанией Mail.Ru Group неофициальный чемпионат мира по программированию среди русскоязычных программистов Russian Code Cup, а совместно с АО «Концерн «НПО «Аврора» – открытый кубок по программированию. Естественно, что получаемые от этого доходы невелики, и жить на них, особенно с семьей, невозможно, так как этот вид спорта пока менее популярен, чем футбол.

22 апреля 2016 года в университете ИТМО прошла встреча с Олегом Тиньковым, на которой он сказал, что более двадцати лет назад на третьем курсе бросил университет, когда увидел, что их профессор приехал на «единичке», а он уже ездил на «девятке», и понял, что такой человек его ничему не сможет научить. Когда дело дошло до вопросов, я сказал, что ситуация с профессорами и работающими студентами за эти десятилетия не улучшилась, а о доходах профессоров по сравнению, например, с его доходами и говорить не приходится. Он ответил, что платит огромные суммы налогов, и этот вопрос не к нему, а к государству.

Я согласился с ним, но напомнил, что перед этим им было сказано, что он в нашем университете не случайно, а наслышан об успехах наших студентов на чемпионатах мира по программированию, и хочет заманить к себе хороших айтишников за хорошие деньги. На это я заметил, что он в этом вопросе не оригинален, и что почти все, кто бывают у нас, хотят того же, но никто сам никогда не предлагал помощь – в лучшем случае работу, например, в виде организации базовой кафедры. Это предложил и Тиньков.

На это я сказал, что за университет не отвечаю, но мне это не интересно, и, в свою очередь, предложил установить стипендию хотя бы для нашего выдающегося студента Геннадия Короткевича, достижения которого в спортивном программировании, по крайней мере, не меньше, чем у чемпиона мира Магнуса Карлсена в шахматах, которому, в частности, помогает известный IT-предприниматель Сергей Белоусов. Идея адресной помощи Тинькову понравилась, и мы, вроде бы, договорились! Сохранив ещё одного человека на кафедре, мы сможем лучше и больше готовить специалистов, в том числе и для компании Олега.

Мне кажется, что из изложенного следует, что название моих заметок – «Или бизнес помогает классным IT-командам в вузах, или нам всем труба», отражает суть сложившейся ситуации в области обеспечения высокого уровня IT-образования у нас в стране.

А в заключение хочу отметить, что те, кого я не убедил помогать классным IT-коллективам в вузах, должны знать, что в стране существует более 440 вузов, готовящих IT-«специалистов», в подавляющем большинстве из которых руководство еще вам «приплатит», если вы возьмете их выпускников на работу. Они ждут вас…

Об авторе: профессор университета ИТМО Анатолий Абрамович Шалыто, среди его студентов — многие победители и призёры, в том числе неоднократные, ACM ICPC, чемпионата мира по программированию среди университетских команд. Университет ИТМО — партнёр Экспертного центра электронного государства.

Источник: http://d-russia.ru/ili-biznes-...